Невыход из шахты

Невыход из шахты — подземная забастовка, особая форма протеста, доступная только шахтерам из-за особой организации их труда. В Украине запрещена Горным законом.

Невыход из шахты — давняя форма протеста. Ею пользовались шахтеры всех стран в борьбе за свои интересы. В СССР эта форма применялась крайне редко. С 1989 г. в выступлениях шахтеров фигурировали в основном «наземные способы». Считается, что начало нынешней волны невыходов положили шахтеры шахты «Бирюлинская» (г. Березовский). Два дня провели они под землей в конце января 1994 г. Затем наступил перерыв до ноября. В этот период рабочие использовали в основном такую форму, как отказ от спуска в шахту. Но неэффективность данной формы становилась все более очевидной, и в ноябре отказываются от выхода горняки шахты «Центральная» (Прокопьевск).
С этого времени невыход становится стандартной формой выступления шахтеров. В 1994—1995 годах, участвуя в акциях протеста, шахтеры Кузбасса провели под землей в общей сложности 34 дня или 13 838 человеко-дней.

В забастовках последнего времени важен демонстративный характер протеста. Работники бастуют так, чтобы они были замечены, чтобы вызвать резонанс в общественном мнении. Невыход из шахты — наиболее удобная с этой точки зрения форма протеста.

Начало акции

В ходе подготовки к «сидению под землей» решается вопрос о количестве участников, о порядке невыхода, о подборе участников, как правило, по соображениям остроты личной заинтересованности и состояния здоровья, а также их психологических качеств.
Сама акция начинается в пересменке, когда одна смена заканчивает работу, а другая уже спускается. В одних случаях смены встречаются на поверхности, в других — под землей. Но именно в этот момент происходит принятие решения о невыходе и сообщается об этом представителям администрации. Оставшиеся на поверхности проводят собрание, на котором выражают солидарность с оставшимися под землей, договариваются (с помощью телефона или через посланцев) о мерах поддержки и способах взаимодействия, о поведении оставшихся на поверхности и т. п. Подземная забастовка началась…

Прежде всего оставшиеся решают вопрос о помещении, где они будут находиться. Сидеть в обычных выработках долгое время просто невозможно — сквозняк, влажность и низкая температуры способны вывести человека из строя в течение двух—трех дней. Для своего пребывания рабочие занимают все мало-мальски подходящие места. Как правило, самым удобным местом является аммонитный склад, поскольку он располагается в тупиковой или изолированной выработке. Следующий момент — это налаживание связи с поверхностью и обустройство быта. Аммонитный склад удобен еще и тем, что там есть телефон и это дает возможность установить оперативную связь не только с шахтными службами (внутренний телефон), но и с городом.

Основной этап

После завершения обустройства помещения наступает основной этап акции — вынужденное бездействие, которое рабочие скрашивают игрой в карты (домино) или общением. Обязательным элементом начальной фазы служит встреча с руководством (как правило, директором шахты и главными специалистами), которое спускается в шахту для выяснения причин невыхода. Главная цель этого визита — прекратить забастовку и вывести рабочих из-под земли, но это скорее пожелание, так как всем понятно, что уж если рабочие остались в шахте, то просто так они оттуда не выйдут.
Цель рабочих — предъявить требования, продемонстрировать свою решимость и получить информацию о возможных действиях руководства и перспективах удовлетворения своих требований. Встреча проходит обычно напряженно. У руководства, в отличие от рабочих, нет моральных прав предъявлять претензии, так как длительные невыплаты и отсутствие денег делают позицию рабочих практически неуязвимой.

Начальное возбуждение забастовщиков длится более суток. К концу вторых суток, когда исчезает эйфория от собственной смелости, когда проходит возбуждение, связанное с необычностью обстановки, когда удовлетворяется потребность в общении, начинаются будни забастовки — само сидение в ожидании того, когда будет решена проблема. Суть сидения заключается в том, что надо дождаться очередной информации от руководства, чтобы принять решение.
Контакты с ним носят разнообразный характер — прямой, косвенный, по телефону и в личных встречах. Каждая порция информации обсуждается, выносится решение и сообщается наверх. В первые дни забастовки проходят визиты журналистов. Эти визиты достаточно кратковременны, и в ходе их журналисты преследуют лишь свои цели — сделать репортаж, в котором причины конфликта часто не исследуются и порой даже дается неточная информация.
К сожалению, через три-четыре дня интерес к такой социальной акции пропадает и бастующие оказываются один на один с администрацией. Через три-четыре дня наступает тяжелая фаза забастовки. Появляются болезни и усталость. Как и у всех работающих, у шахтеров достаточно много хронических заболеваний.
Особенно это касается тех, кому за сорок. В обычные условиях с ней справляются просто, но в условиях долгого нахождения под землей, при пониженной температуре, в грязи, при плохом питании все болячки обостряются.
Первыми себя дают знать желудочные заболевания. Нельзя сказать, что шахтеры во время забастовки едят мало. Но это бутерброды, куски мяса, сала, хлеб, пирожки — тяжелая пища, которая берется грязными руками, запивается чаем из термосов и т. п. Другая проблема — давление и головные боли. У многих в такой обстановке начинаются обострения с сердцем и кровообращением в виде незначительных приступов. Забастовщики внимательно следят друг за другом во время акции. Основной девиз — мы здесь не для того чтобы погибнуть, а для того чтобы добиться своего. Поэтому все заболевшие отправляются домой, и вызываются новые члены из числа оставшихся на поверхности.

Усталость накапливается за счет многих причин. Как правило, всем приходится постоянно сидеть или лежать на цементном полу или на досках. Грязная одежда, грязный пол и стены, пыль в воздухе — все это приводит к тому, что даже не работая, человек выглядит так, как будто отработал смену. Попытки сушить носки и портянки приводят к тому, что возникает стойкий и неприятный запах, который усугубляет ощущение грязи. К однообразию пищи и общения добавляются постоянные ожидание и неопределенность. Все пребывание под землей подчинено получению известий с поверхности. Однако информация поступает редко и помалу. Поэтому ожидание составляет одно из главных занятий людей.
Не все оставшиеся проводят весь срок под землей. Первые дни состав участников, безусловно, стабилен. Но постепенно бастующие и их лидеры сталкиваются с необходимостью отпускать людей. Причин ухода из шахты несколько. Первая — болезнь, затем семейные дела. Похороны, болезнь жены (другого родственника) или что-нибудь подобное являются бесспорным основанием для выхода из забастовки. Есть группа причин, связанная с нежеланием участвовать в забастовке. Ситуация подготовки не исключает того, что в число «невышедших» попадают люди, которые волей обстоятельств оказались в числе бастующих и не решились высказаться о своем нежелании оставаться. Таких достаточно много, но большинство из них, хотя и с неохотой, но выполняют свой долг, понимая и необходимость забастовки, и необходимость своего участия. Тому, кто хочет уйти, достаточно сказаться заболевшим.
Кстати, случаев демонстративного ухода из числа бастующих не встречалось.

Кандидатуры сменщиков подбираются различными способами. Но в любом случае здесь важную роль играют наземные структуры бастующих. Большинство оставшихся на поверхности «горят» присоединиться к ним в первые дни. Чем дальше, тем труднее найти желающих идти на замену. Поэтому не случайно возникает вопрос о возвращении под землю первого состава забастовщиков. Решив домашние проблемы, подлечившись, наконец, просто отдохнув дома, первый состав заменяет подмену, а то и просто возвращается. При этом численность бастующих может увеличиваться.

Особый аспект взаимоотношений бастующих — это проблема курения. Запрет на курение в шахте продолжает действовать и в ситуации забастовки. Невозможность курить под землей ставит многих курильщиков в невыносимое положение, что также способствует их решению выйти из забастовки.

Серединная часть забастовки тяжела еще и тем, что в это время почти полностью отсутствует информация о решении главного вопроса — выдачи зарплаты. Но это не означает, что процесс переговоров и контактов с администрацией прекращается. Как правило, в конце первой недели проходит собрание коллектива шахты. Трудно установить, кто является его инициатором. Администрации это нужно по нескольким причинам: с одной стороны, прощупать готовность коллектива бастовать дальше, а с другой, для того чтобы отчитаться перед вышестоящими, что они делают все, что можно, с третьей — попытаться заручиться поддержкой коллектива в «выбивании» денег. Рабочим это нужно прежде всего для того, чтобы прощупать позицию руководства, продемонстрировать свою решимость и узнать оценку ситуации у рабочих, оставшихся на поверхности. На собрании присутствует вся администрация, большая часть тех, кто остался на поверхности, представители профсоюза, иногда приезжают и руководители городского или областного уровня, делегация из-под земли, иногда представители политических организаций. Собрания эти как правило безрезультатны, поэтому истинный их смысл — получение информации о состоянии дел и позициях различных участников событий. На основе этой информации участники пытаются определить перспективы событий.

Заключительная фаза

Заключительная фаза забастовки начинается с момента появления информации о получении денег. Чаще всего она касается либо получения прямых субсидий, либо возможности получения кредитов. На региональном уровне руководители не особо озабочены проблемами забастовки, даже когда они проводятся в столь жестком варианте, как подземная. Сначала нервы не выдерживают у руководителей федерального уровня. Очень важным моментом является политизация конфликта. Вмешательство Жириновского в Анжеро-Судженске, Зюганова на «Северной» привело к возникновению нового канала давления на правительственные структуры. В результате на бастующих буквально сваливается решение всех их проблем - находятся деньги, которых раньше не было.
Рабочие тщательно оговаривают процедуры выплаты, вплоть до очередности участков и сберкасс, куда должны быть направлены деньги в первую и в последнюю очередь. Очередность выплаты по участкам тоже имеет немаловажное значение.
В частности, этот вопрос обсуждался на «Северной». Шахтеры выставили условие — сначала получают деньги все вспомогательные участки, а проходческие и единственный очистной участок должны получить деньги в последнюю очередь. Подобное требование было связано с тем, что имелось опасение, как бы начальство не пошло по пути раскола рабочих, выплатив деньги основным участкам полностью, а вспомогательным частично или в гораздо меньшем размере. Кстати, выставляя требования, рабочие не забывали и о столь нелюбимой ими конторе, требуя, чтобы там тоже была выдана зарплата.

Переговоры на финальной стадии проводятся наверху, в кабинетах руководителей. Руководство, имея документальные гарантии выплаты, настаивает на выходе и начале работы, подчеркивая, что это в их же интересах; рабочие настаивают на своем, демонстрируя недоверие к представленным гарантиям. Финальные переговоры имеют тяжелый и затяжной характер. В них участвуют представители бастующих, как правило, лидеры, представители профсоюзов шахты, администрация предприятия и представители администрации объединения. Итогом финальных переговоров является согласованный порядок выплаты. Руководство приступает к организации выплат, а рабочие возвращаются под землю ожидать результатов.

Финальная стадия длится несколько дней, и в этот период ожидание особенно тягостно. Всем становится ясно, что проблема фактически решена и надо продолжать «сидение» только для того чтобы проконтролировать выполнение решений. В такой ситуации трудно сохранять дисциплину. Увеличивается количество выходов на поверхность и уходов из числа бастующих. На этой фазе главное, чтобы забастовка не прекратилась и чтобы в случае обострения обстановки или нарушения договоренностей можно быть бы развернуть забастовку в прежнем, а то и в большем объеме.

Итоги

Следует сказать, что в процессе подземной забастовки не происходит ничего героического, эпического и сверхэкстремального. Истинный ее смысл — демонстративность. Перепробовав все способы, шахтеры ставят работодателя перед необходимостью самостоятельно найти способ разрешения конфликтной ситуации. Средством является готовность пойти на жертвы.
Именно возможность внезапных, тяжелых последствий для людей и предприятия служит главным средством давления со стороны шахтеров. Это прекрасно понимают и сами рабочие. Они готовы к тому, что может случиться непредвиденное, а может, и самим придется обострять обстановку до предела, например, начинать голодовку или блокировать профилактические работы по поддержанию шахты. Ответственность за сложившуюся ситуацию и ее последствия рабочие возлагают на управленцев. Основанием для этого они считают свое отчаянное положение.
Со своей стороны управленцы в конечном счете доказывают справедливость такого поведения рабочих. Нахождение денег в сжатые сроки, ведение интенсивных переговоров на финальной стадии забастовки, признание справедливости требований доказывает, что вся тяжесть ситуации осознается руководством отрасли и предприятий. А отсутствие действий объясняется, с одной стороны, пренебрежением к интересам рабочих, а с другой — безнаказанностью за создание конфликтных ситуаций на предприятиях.

Абсурдность ситуации заключается в том, что все стороны сознают ненормальность сложившегося положения. Но одна сторона старается как можно дольше не замечать этого, а другая, наоборот, как можно громче заявить об этом. Опасность ситуации в соревновательности этих двух позиций. Нарастание невнимания к реальным нуждам соперничает с демонстрацией своего безвыходного положения. Опыт показывает, что решение в конце концов все равно находится. Весь вопрос в цене этого решения. Цена договоренности о ликвидации задолженности по зарплате в результате забастовки выглядит чересчур завышенной как для отдельных людей, так и для предприятия и для общества в целом.