Владимир Новиков. История Карагандинского угольного бассейна/Глава 3
Содержание
Глава 3. Двадцатые
Дело государственной важности
Признание плохо изученного Карагандинского месторождения угля крупнейшим в Казахстане и одним из перспективных даже в масштабах страны неразрывно связано с именем выдающегося ученого, заслуженного деятеля науки и техники РСФСР, лауреата Государственной премии СССР, доктора геолого-минералогических наук, профессора Александра Александровича Гапеева.
Геологическую деятельность А. А. Гапеев начал еще в 1908 году в Донбассе, где работал под руководством выдающегося ученого геолога Л. И. Лутугина и досконально изучил его прогрессивную методику исследований угольных месторождений.
С начала первой мировой войны А. А. Гапеев несколько лет проработал в Кузнецком бассейне. В 1918 году он произвел подсчет запасов Кузнецкого угольного бассейна и в статье «К вопросу о роли Кузнецкого бассейна в экономической жизни России», опубликованной в Бюллетене Высшего Совета народного хозяйства, одним из первых поставил вопрос об использовании углей Кузбасса металлургией Урала. Значимость этой проблемы для экономики России трудно было переоценить.
Программой работ Геологического комитета на лето 1918 года средства на исследования в Сибири не были предусмотрены. Для изыскания таких средств Артель геологов-специалистов командировала в Москву А. А. Гапеева, В то время страна находилась в бедственном положении. Четыре года войны, революция привели экономику к упадку. Суточный паек в Петрограде, Москве составлял порою 100 граммов хлеба.
А. Гапеев обратился к управляющему делами Совета Народных Комиссаров В. Д. Бонч-Бруевичу с докладной запиской на имя В. И. Ленина. Ознакомившись с запиской, В. И. Ленин дал указание об отпуске необходимых средств на продолжение геологических исследований. В книге известного ученого, исследователя недр Кузбасса, друга и сподвижника А. А. Гапеева В. И. Яворского «Очерки по истории геологического исследования Кузнецкого бассейна» (Москва, 1962 г.) даже отмечается, что Гапеев был лично принят В. И. Лениным. Однако в трудах А. А. Гапеева об этом факте нигде не говорится. 23 мая 1918 года ему было выдано удостоверение, в котором указывалось: «Всем Советам Рабочих и Крестьянских Депутатов и другим учреждениям и должностным лицам оказывать ему, Гапееву, всякое содействие к исполнению возложенного на него поручения государственной важности». Геологам были выданы необходимые средства, продукты и даже выделен отдельный вагон. Осенью 1918 года группа геологов под руководством А. А. Гапеева обследовала Экибастузское и Прииртышские месторождения угля.
В 1920 году в холодном и полуголодном Петрограде был опубликован научный труд А. А. Гапеева «К вопросу об Экибастузском и Прииртышских месторождениях каменного угля», в котором автором отмечается большая перспектива развития Экибастузского месторождения. И этот прогноз ученого в последующие десятилетия полностью подтвердился.
В один из дней начала июня 1920 года на Томском железнодорожном вокзале наблюдалась обыденная картина. Друзья, коллеги по работе провожали небольшую группу геологов, помогали грузиться, желали доброго пути и новых месторождений. Потянулись дни, полные хандры, безделья и ожиданий. Поезд тащился медленно, точно в астме, тяжело дыша, устало останавливаясь на каждом разъезде и полустанке. От Семипалатинска до Каркаралинска экспедиция Гапеева ехала уже на волах. Небо и степь. Безлюдье. Только здесь в полной мере ощущалась пространственная бесконечность степи. Дорога давно уже стала формой жизни Гапеева, и он стоически переносил все ее тяготы и лишения. На этот раз вместе с ним была его жена — Маргарита Ямщикова, известная к тому времени писательница. Под псевдонимом «Ал. Алтаев» она написала много исторических повестей и романов для детей и юношества. Александру Гапееву было приятно чувствовать рядом локоть подруги жизни, а ей хотелось увидеть бескрайние холмистые «киргизские» степи.
Это было тревожное время. По дорогам бродили различных мастей вооруженные банды, и человека на каждом шагу подстерегала опасность. На дорогах валялись скелеты лошадей и даже людей, многие аулы бедствовали от голода и болезней.
Второе открытие Караганды
Только спустя полтора месяца с момента выезда из Томска геологи добрались наконец до Карагандинских копей. Взору Гапеева предстала унылая картина шахтерского поселка с черной от угольной пыли землей, саманными кривыми бараками, темными строениями надшахтных зданий. На весь поселок всего один кирпичный дом, в котором еще недавно жили бывшие хозяева копей — англичане. Неожиданным было то, что одна из шахт — «Герберт» — под управлением штейгера Осипова продолжала работать. На ней работали 125 рабочих, преимущественно казахов. Добытый уголь посредством грохота и сит делили на 4 сорта. Самые крупные куски (62-63 % от общей массы) отправлялись на Спасский завод и в Акмолинск для отопления учреждений, крупный орешек (12-15 %) шел на отопление помещений, мелкий орешек (12-17 %) шел под котлы, а мусор (8-10 %) шел в отвал.
Из бесед с Осиповым Александр Гапеев узнал, что в 1911 году англичане на площади шахтного поля производили алмазное бурение и обнаружили 12 пластов. Но никаких документов по геологии месторождения не сохранилось: часть их сгорела, а часть англичане прихватили с собой. Пришлось геологу Гапееву начинать всю работу с начала — со сбора полевых материалов. Это была обычная будничная работа геологов. Гапеев спускался в шахту, обследовал шурфы, дудки и сбойки, копался в колодцах и на выходах пластов, скрупулезно замерял, записывал, зарисовывал характерные разрезы пластов и вмещающих пород, а вечерами анализировал увиденное. Он пользовался любой возможностью, чтобы получить дополнительные данные по геологии месторождения. Не обошлось и без курьезов.
В один из вечеров местные жители копи были немало озадачены, обнаружив, как огромный детина спустился в строящийся колодец и долго не появлялся оттуда.
— Хм! Чегой-то ему в колодцу понадобилось? Воды там нет.
— Никак задумал скотину воровать.
— Чего ждать? Все ясно. А ну давай вязать его!
И дюжина мужиков с хмурыми бородатыми физиономиями, вооруженные копьями, обступили колодец.
Об этом эпизоде впоследствии вспоминал Александр Александрович: «С трудом удалось доказать, что я не спрятался в колодец, чтобы ночью вылезти оттуда и украсть лошадей, а спустился осматривать угольный пласт».
Хрестоматийным стал и тот комический случай, когда Гапеев решил провести глазомерную съемку выходов известняков, подстилающих угленосную толщу, и выехал в поле с нанятым возницей Жунусом, и как Жунус, неправильно поняв «индженера», уехал от него на телеге.
Гапееву пришлось пешком возвращаться в Караганду.
— Опять все без толку. Проследить до конца известняки не удалось, — рассказывал Гапеев своим коллегам историю с Жунусом.
На следующий день, едва светлой полосой обозначился рассвет, отделяя серое небо от черной земли, Гапеев был уже на ногах, чтобы вновь повторить вчерашние поиски. А спустя час он уже привычно мерил своими огромными «геологическими» ногами карагандинскую степь.
По-прежнему впереди маячила телега провинившегося Жунуса. Но только в этот раз он вел себя как нельзя корректно, выполняя все указания «индженера», и дело спорилось быстро. Они двигались по долинам и склонам холмов, поросших пожухлой травой и редкими кустами колючего караганника.
Гапеев следил за выходами пород, периодически нанося их на карту. Вдали показались ветхие, заброшенные строения Саранской копи.
Мощная толща подстилающих угленосную толщу известняков прослеживалась на всем протяжении, и ее направление совпадало с направлением залегания угольных пластов. Это убедительно доказывало внутреннюю связь и неразрывность пластов Карагандинской и Саранской копей.
Тайное стало явным. Гапеев перестал сомневаться. Значит, на этой огромной площади глубоко под землей скрыты угольные пласты, запасы которых исчисляются миллиардами тонн. Эта установленная закономерность выдвигала небольшое Карагандинское месторождение в самое крупное и перспективное в «киргизской» степи, действительные контуры которого необходимо было еще установить.
Что Гапеев испытывал в эти минуты? Странная смесь радости и волнения охватили его. «Нужно еще и еще раз перепроверить структуру пластов обеих копей, их боковые породы, элементы залегания», — думал Александр Гапеев.
Жунус в телеге ждал Гапеева.
— Ну, вольный сын степей, не зря мы с тобой поработали. Мы установили, что от Карагандинской копи до Саранской глубоко под землей лежат угольные пласты.
— И здесь уголь есть? — непонимающе спросил Жунус, указывая на землю под ногами.
— Да, и здесь, и тут, и там, — жестикулируя, ответил Гапеев. — Только там уголь лежит на глубине несколько сот метров.
— Ой бой! Как ты можешь видеть под землю? Не понимаем.
— Чтобы уметь читать землю, видеть ее недра на глубине, нужно, Жунус, учиться. Вот пусть сын твой учится на геолога. В Сары-Арке еще много скрыто в недрах подземных кладовых полезных ископаемых: и уголь, и медь, и свинец, и многое другое. Ему работы хватит на всю долгую жизнь.
В моей домашней библиотеке есть папка с надписью «Гапеев А. А.». В этой папке собраны статьи А. А. Гапеева, статьи о нем, письма его супруги Анны Наумовны, А. Гапеевой, фотографии, нигде и никогда не опубликованные, написанные рукой Александра Гапеева, три стихотворения и, как самая ценная реликвия, — брошюра А. А. Гапеева «Карагандинское каменноугольное месторождение», изданная в 1922 году в Петербурге. Эта пожелтевшая брошюра из личной библиотеки профессора — подарок вдовы Гапеевой. С этой брошюры на 16 страницах и трех рисунков и началась известность и слава урочища Караганды-Басы как крупнейшего в «киргизских» степях каменноугольного месторождения с «вероятными» запасами угля в 300 миллиардов пудов, или 4,8 млрд тонн. Автор научного труда пишет: «Спокойное залегание углей во всей описанной площади, отсутствие на ней выходов массивно-кристаллических пород, наконец, возможность проследить подстилающий угленосную толщу известняк с северо-востока, севера и запада — все это дает основание предполагать, что исчисленный минимум вероятных запасов имеет реальное значение».
Кто же был Александр Александрович Гапеев? Родился в 1889 году в небольшом городке Кромы Орловской губернии. В 1900 году поступил в Петербургский горный институт, старейшее высшее учебное заведение страны с демократическими традициями.
Студент Гапеев активно включился в общественную и политическую работу. Острый, критический ум, смелость в поступках, живой характер — все это способствовало популярности Александра Гапеева среди студентов. Он был бессменным председателем студенческих сходок, представителем студенчества в ученом совете института.
В 1906 в Петрограде вышла пухлая книга объемом в 700 страниц «Из истории студенческих волнений». Одной из центральных фигур, представлявших левое прогрессивное студенчество в известном «Коноваловском конфликте», был Александр, исключенный из института. Самое активное участие принял студент Гапеев в революции 1905 года. В 1906 году в столице Швеции Стокгольме состоялся IV съезд РСДРП. В числе делегатов были В. И. Ленин, М. И. Калинин, И. В. Сталин, К. Е. Ворошилов, М. В. Фрунзе, Н. К. Крупская и другие деятели революционного движения. Единственным представителем от социал-демократической организации студентов Петербурга был Александр Гапеев. В стенографическом отчете съезда он фигурирует под партийной кличкой Молоденков.
В 1906 году вышел первый номер еженедельника «Молодая Россия». Наряду со статьями Ленина, Горького, стихами поэта Скитальца в еженедельнике была опубликована и статья А. Гапеева «Победители и побежденные».
В 1908 году лидер студентов горного института судится с ярым монархистом Государственной думы Пуришкевичем. Стенографический отчет этого суда был опубликован в книге «Идейные кассиры». Читая эту книгу, я восхищался смелостью и твердой позицией молодого студента Гапеева в острой дискуссии с мастодонтом партии власти, опытнейшим политиком Пуришкевичем. В те годы газета «Голос Москвы» назвал Гапеева «генералом свободомыслящих».
В 1910 году Александр Гапеев окончил с отличием горный институт. Далее последовали геологические экспедиции в Донбасс, Сибирь, Прииртышье.
Многие тысячи километров исходил и изъездил по земле-матушке геолог Александр Гапеев. Богатырского, двухметрового роста, в огромных сапогах 46 размера, он вышагивал за день десятки километров, изучая выходы, «подстилающую толщу» угольных пластов. Трудно было за ним угнаться его помощникам. Он любил вспоминать крылатую фразу его учителя Л. И. Лутугина: «Открытия геолога у него на подошвах». А свои крепкие ноги он называл «геологическими». Будто сама природа создала его для геологических исследований.
Он исходил и изъездил все Прииртышские месторождения. В урочище Борлы на левом берегу Чидерты Гапеева привлекла добыча угля открытым способом, как тогда говорили, «вразнос». Побывал он и на руднике Перфильева, ныне Майкаинский угольный бассейн. В научном труде «О некоторых каменноугольных месторождениях вдоль линии Южно-Сибирской железной дороги», изданном в 1922-м в Петрограде, он снова отметил большую перспективность Экибастузского и Прииртышских месторождений. Об Александре Гапееве мы еще расскажем в последующих выпусках, а сейчас вернемся к Карагандинским угольным копям.
Годы ожидания и надежды
Прекращение выплавки меди на Спасском заводе создало трудности по сбыту угля, добываемого на Карагандинской копи. Уголь теперь шел только на отопление. В октябре 1922 года копь была переведена на хозрасчет, и с марта 1923 года добыча угля из-за отсутствия постоянных источников сбыта была прекращена, и копь была переведена на положение технической охраны. Вход в наклонную шахту «Джимми» был завален, чтобы в нее не смогли проникнуть крестьяне окрестных сел или рабочие за углем для собственных нужд. Вертикальная шахта «Герберт» была затоплена грунтовыми водами. Уголь со складов шахт отпускался по потребности металлургическим заводам «Алтайказполиметалл» и «Алтайцветмет».
Консервация Карагандинской копи затянулась на 6 лет.
В 1926 году вышла в свет монография инженера В. А. Пазухина «Металлургия в Киргизской степи», в которой описана история металлургического производства в Центральном Казахстане, дан анализ причин его упадка и рекомендации по его возрождению. Автор считал, что лишь постройка железной дороги откроет широкие перспективы развития Карагандинского месторождения угля и строительства крупных металлургических предприятий. Начиная с 1926 года, интерес к карагандинскому углю растет. В 1928 году в газете «Советская степь» была опубликована большая статья К. И. Сатпаева «Нужна магистраль на Караганду», в которой он обосновывает целесообразность ускоренного строительства железной дороги, которая откроет широкий простор для развития экономики Центрального Казахстана. В мае 1929 года был принят первый пятилетний план, который предусматривал рост промышленного производства на 136 %.
Постановлением ЦК партии от 15 июня 1929 года было решено на базе открытых богатых месторождений Джезказгана и Коунрада создать мощную металлургическую промышленность. Тогда же Главгортоп провел научно-практическую конференцию, которая обсудила результаты разведок прошлых лет в Киргизской степи. Там же был намечен план проведения съемочных и геологоразведочных работ на Карагандинском месторождении, реализация которого поручалась Ленинградскому геологоразведочному комитету.
29 ноября 1929 года Президиум ВСНХ СССР постановил организовать трест «Казуглестрой» по сооружению угольных предприятий в пределах Казахстана. Управляющим новым трестом был назначен Корней Осипович Горбачев, главным инженером — С. А. Бурмистров. Под их руководством в том же году в Караганду направляется экспедиция, задачами которой были установление возможности восстановления ранее действующих шахт, разработка плана разведочных работ, отбор из доступных выработок проб для исследования коксуемости и обогатимости углей.
Заключение экспедиции по целесообразности восстановления шахт «Герберт», «Джимми» и «Карно» было отрицательным из-за значительных работ по откачке воды и восстановлению выработок. А на поверхности к тому времени сохранились лишь два барака да несколько домов. Вот и все, что осталось от прежней многолетней деятельности по добыче угля на Карагандинских копях. Все работы, поисковые, разведочные, по строительству шахт и добыче угля, пришлось начинать с чистого листа. Начиналась новая эпоха в истории угольной Караганды.
См. также
- Глава 1. 1900-1909 годы
- Глава 2. 1910-1919 годы
- Глава 4. Тридцатые
- Глава 5. Сороковые
- Глава 6. Пятидесятые
- Глава 7. Шестидесятые
- Глава 8. Семидесятые
- Глава 9. Восьмидесятые
- Глава 10. Девяностые
