Георгий Яковлев. Мать
Давным-давно, когда и в помине не было Кировского района в городе Донецке, а была Собачевка, когда уголь на здешней шахте добывали обушком и вывозили саночники и не было ни электричества, ни радио, ни школ и клубов, пришла наниматься на работу двенадцатилетняя девчушка. Пришла потому, что погиб в шахте отец и осталось их, детей, семеро, а она, Дуся, старшая.
Откуда только брались силенки у девчонки с тонкими руками! Споро выхватывала породные комки, швыряла в ящик, такой глубокий, что вроде бы в нем и дна не было. И вот что удивительно. Всю свою трудовую жизнь, а на пенсию Королева оформилась в 87 лет, занимала она «самые почетные должности» — работала плитовой, стволовой, лебедчицей, и породу выбирала, и техничкой в бане была. Лишь однажды, после того, как прогнали фашистов и шахтеры вернулись из Караганды, назначили Королеву комендантом жилотдела шахты, но через неделю она сбежала на выборку породы, как сказала сама: «Поближе к угольку».
В Караганде в военные годы возглавлял шахту Алексей Стаханов. Шальной, дикий прямо до работы — так вспоминает о нем Королева. Ну зато и любили его! Никто слова поперек не говорил. И хоть заботы об угле без остатка забирали Стаханова, нашел все же он время, договорился с властями, открыл при шахте ФЗО для эвакуированных ребятишек. Ну а Королева женсовет возглавляла, над новичками шефствовала: как живут, что едят, носят. Первое, что сделала, — организовала сбор денег для детдома, сама и открывала его здесь. Но все хлопоты, конечно, уже после смены, а ведь тогда часов не считали, и работа была у нее тяжелая, в шахте. Но запомнилась она всем все же веселой— напористая, в красной «делегатской» косынке, всегда среди людей…
А тогда, в 43-м, вернулась Евдокия в родную Рутченковку после эвакуации. Бог ты мой, что натворили злодеи. Все разбито, разрушено; в выработках вода; инструмента нет; а уголь — вынь из-под земли да положь. А шахта 17-17 бис еще не пущена. Нечем в забоях работать. Пошла Королева с бабами по дворам. Раскрывали сараи, смотрели, что может пригодиться. Собрали 120 угольных лопат да больше сотни тяжелых лопат породных, полтораста шахтерских лампочек, обушки, кайла, запчасти всякие для насосов, моторов…
По пояс в воде тогда работали, себя не жалели, но давали уголек, хоть мало, но давали, да еще после смены на стройку шли. Ведь ни общежития, ни яслей, ни магазина… Сделали все своими руками. Во всем этом немалая заслуга Королевой была, так что когда прошли на семнадцатой первый бремсберг— большую выработку, — то нарекли его Королевским. Так и значился он на горных картах.
До всего ей было дело… Однажды знатного бригадира слесарей взяла в оборот:
— Ты, ударник, чего такой грязный ходишь?
— Работа, мать, такая, слесарю все же.
— Грязнодыр ты, а не бригадир, детей скоро тобой пугать станут.
Явился на следующий наряд в пиджаке, при галстуке, а тут как на грех авария, срочно в шахту надо. Спустился в чистом, как был. После вместе с Королевой смеялись…
Она была депутатом городского и областного Советов, членом парткома, шахткома и, что любопытно, никогда не выходила на трибуну, а становилась перед первым рядом, внизу, и глаза в глаза говорила о наболевшем, о том, что жгло душу.
— А бывало, — спрашиваю, — что обижались, возражали?
— Правду когда говорила, кто же против правды пойдет?
Последний раз получала Евдокия Федоровна депутатский мандат в райсовете, когда исполнилось 84 года. Получила и сказала: «Хватит сыны. Молодых выбирайте, а я и так поактивничаю».
Вся жизнь Королевой связана с историей советского Донбасса, судьба угольного района отразилась в заботах этой прекрасной русской женщины. Так сказал о Королевой на столетнем ее юбилее секретарь парткома шахты. Сам юбилей вылился в праздник района, всей старой Рутченковкп. Горняки «Кировской» встали на трудовую вахту в ее честь. В Дом культуры шахты приезжали чествовать Королеву со всего Донецка, а многие пришли взглянуть на нее.
Она сидела в президиуме в своем форменном шахтерском кителе, что надевала лишь в торжественных случаях, с орденами Ленина, Трудового Красного Знамени, «Знак Почета», знаком «Шахтерская слава», в своей всегдашней серой шальке. Достойно сидела. А сколько вокруг было ее «сынов», с кем делила радость и горе, заботы и волнения, никогда не думая о славе, наградах, и искренне удивлялась, когда они приходили. Ведь жила она просто, среди людей и для людей. Шаблон:Искусство Шаблон:Сc-by-nc-nd-3.0-1
