Грушевские копи

Грушевские копи — месторождение антрацита на речке Грушевке (г. Шахты, Ростовская область), разрабатываемое с середины 19-го века.

Угольный промысел

До начала 30-х годов XIX века донское войсковое начальство не занималось ни разработкой, ни вывозом антрацита на Грушевке. Промышленники, желающие разрабатывать уголь, естественно из казачьего сословия, закладывали 2-3 ямы в любых местах по собственному усмотрению, по собственному же разумению вели и добычу угля. Тем временем продолжались поиски новых месторождений угля на Дону, в связи с потребностями Луганского чугуноплавильного завода, который был построен в 1795 году.

В 1827 году в районе реки Грушевки развернул разведывательные работы, полковник А. И. Оливьерн, который был послан на Дон правительством. Были обнаружены новые значительные залежи Грушевского антрацита. В 1832 году горный инженер А. Б. Иваницкий обследовал образцы Грушевского антрацита и доказал их высокое качество. Успешные изыскательские работы привели к тому, что добычей антрацита заинтересовалось войсковое начальство. Высочайшим повелением от 2 августа 1833 года предписывалось, чтобы все земли, заключающие в себе уголь, вымежевывались бы из пользования частных лиц в войсковую собственность, «а взамен оных частным владельцам назначать» соразмерное количество из общественных запасов. Данное положение распространили затем и на те земельные участки, где находили и другие полезные ископаемые. Естественно, землевладельцы скрывали «минеральные богатства… из опасения лишиться принадлежащей им земли на основании существующего положения» и получить вместо «хороших урочищ» «дурные», расположенные к тому же в отдаленных местах.

Для разработки антрацита стали выделяться отводы (участки) подрядчикам, которые брались за их разработку. Право разработки угольных месторождений предоставлялось только войсковым жителям. Поэтому первые углепромышленники были лица только казачьего сословия: Кошкин, Фомин, Левицкий, Галушкин и другие.

Новый промысел развивался тяжело и медленно: не было знаний и опыта, необходимых инструментов, непросто было найти и рабочие руки. Отводы бросали, их передавали для разработки другим подрядчикам.
Основное значение для образования будущего города имел Грушевский рудник, основанный в 1836 году и предназначенный для частных предприятий. В 1837 году на Грушевке было всего 3 шахты. Войсковое правление также решило вести добычу угля в этих местах, для чего в 1837 году атаман Власов направил на разработку угля рабочий полк. Ввиду полного отсутствия специалистов разработку начали открытым способом, однако вскоре признали такой способ добычи невыгодным, карьер был брошен. Вместо него заложили наклонные стволы по пласту. В 1939 году добыча на этом руднике составила 250 тонн.

Войсковое правление стало проводить дальнейшие меры для закрепления своего привилегированного положения в отношении добычи угля. Оно ещё заложило несколько мелких шахт, организовало надзор за добычей угля. Он был возложен на Межевую Комиссию, для наблюдения за добычей угля на местах был назначен горный смотритель. Для ведения работ и надзором за добычей необходимы были помещения, которые и стали создавать на руднике. Кроме этого необходимы были помещения (землянки) для наемных рабочих, работающих на шахтах. Так к 1839 году вокруг рудника стал развиваться Грушевский посад (в простонародье Грушевка). В основном это были деревянные и глинобитные постройки, но возможно именно в это время стали появляться и каменные строения. Так как известно, что уже в это время добывался камень из карьера на хуторе Поповка, который располагался между слободой Собачановкой и казачьей улицей Крестьянской (потом Колхозной, в настоящее время улица Стрельникова).

В 1839 году был впервые заведен учет добычи угля и по данным этого года, на Грушевке работало уже 6 шахт, годовая добыча которых составила 150 тысяч пудов угля (2400 тонн). 28 апреля 1840 года приняты новые правила разработки антрацита. Согласно им каждый житель войска Донского мог разрабатывать уголь в одном месте до полного истощения запасов. С промышленников за каждый пуд вывозимого антрацита взималось 2 копейки ассигнациями в войсковую казну. Для учета количества добытого угля устанавливались в трех пунктах войсковые весы. Сбор пошлин состоял в хозяйственном распоряжении войскового правления, а в 1843 году «оный отдавался на откупное содержание». Так что уплачивался ещё и весовой сбор в пользу откупщиков, взявших весы на откуп у войсковой казны. Войсковое начальство могло увеличивать и без того высокую пошлину на уголь.

Именно с 1840 года стали распространяться частные промыслы, а до этого они были весьма незначительны и производились «неправильным образом». В 1840 году по высочайшему повелению в Область войска Донского был командирован горный инженер штабс-капитан А. Анисимов, специалист Лисичанского угольного рудника, а также Соколов и Томилов. Анисимов руководил работами по вымеживанию угольных участков и параллельно проводил дальнейшие геологоразведочные работы в Грушевском районе. Размежевание земель Войска в 30-х — 40-х годах велось с целью перераспределения земельных наделов и закрепления их в собственность отдельных землевладельцев, казачьих станиц и в общевойсковую собственность. В течение двух лет Анисимовым были разведаны 97 мест залегания угля на Дону, из которых 42, наиболее богатых, были взяты в войсковую собственность. Им была составлена геологическая карта юго-западной части Земли Войска Донского. Работу по составлению геологической карты всей области завершил в 1848 году инженер Томилин. После посещения Грушевских рудников наказным атаманом, по предписанию Военного министра от 9 июня 1841 года использование выделяемых участков на Грушевском месторождении было упорядочено. Были установлены размеры выделяемых участков в 1500 кв. сажень (0,68 га), с тем, чтобы между ними не было промежутков, и чтобы новая разработка шахт производилась «вполне по правилам горного искусства».

Образцовая шахта

В октябре 1841 года на средства Донской межевой комиссии была заложена образцовая вертикальная шахта для разработки антрацита. Основная мысль и цель открытия этой шахты была указать жителям войска Донского «правильный способ» добычи антрацита, необходимый к распространению в Донском крае промышленной отрасли и одновременно сохранить от нехозяйственного истощения грушевский пласт. Надзор за горными работами вел Анисимов.

К началу лета 1842 года на небольшой площади отведенного для шахты участка (как и для всех прочих промышленников в 1500 кв. саж.) была пробита шахта глубиной 13 саженей (около 27 метров) через крепкие каменные породы до антрацитового пласта. Подряд на углубление шахты получил казак Нижнее Новочеркасской станицы Мирон Паршин. Работало безостановочно 6 рабочих за счет Паршина, сам он получал по договору за «вырытие» первых 5 саженей 20 рублей серебром за каждый, потом по 30 рублей. Инструменты для работы были незатейливы: кайло, клинья, молотки, ломы, лопаты, канаты, бадьи. Потом началась разработка пласта по специальной технологии. Для прикрытия от ненастной погоды был сделан деревянный сарай большого размера, обнимающий шахту, ворот, и весь ход или круг работающей лошади. По добыче работало 4 человека горных рабочих Луганского литейного завода. Платилось им за добычу с каждого пуда. Покупался лес (доски и столбы) для «делания» помостов снаружи и внутри рудника, для крепления в штреках, особенно много употреблялось его близ обвалов, происходивших от прежних «неправильных» работ. На шахте практиковались 4 молодых горных ученика из казачьего сословия, под руководством горного инженера. Эта шахта просуществовала до 1845 года, потом была закрыта. Деньги 593 рубля серебром, позаимствованные в 1941 году из сумм Комиссии, возвращены из выручки за проданный антрацит.

С 1841 по 1846 годы по образцу шахты Комиссии основалось 44 шахты, ещё больше было роздано участков для разработки (всего 126). В 1841 году было выработано на всех Грушевских копях до 180 тысяч пудов антрацита (2900 тонн), а с открытием «правильных» работ добыча антрацита постепенно увеличивалась, и в 1845 году уже было выработано до 1,2 миллионов пудов (около 19000 тонн).

Вывоз угля

Уголь доставлялся главным образом в Ростов, Таганрог, Новочеркасск. Оттуда продажа распространялась на другие города. Современники рассказывают, что тогда на рынках этих городов по воскресеньям стояло много повозок с грушевским антрацитом.

Из вывезенного количества антрацита продавалось не все, много угля складировалось. Сбыт был неудовлетворительный. Несмотря на то, что грушевские шахты расположены рядом с Доном и Азовским морем, транспортировка угля было делом сложным и дорогим. Большая часть добытого угля доставлялась потребителям на фурах в конской или воловьей упряжке до станицы Мелеховской на Дону, до которой было 34 версты, где уголь перегружали на баржи и барки. За одну навигацию его вывезти не успевали: зимой по причине остановки судоходства по Дону, а в весеннюю и осеннюю распутицу дороги становились непроходимыми. Уголь залеживался на рудниках, портился. Всё это резко увеличивало стоимость угля и сдерживало развитие промысла.

Уголь покупали для обогрева зданий, для работы различных мануфактур и фабрик, стали его покупать и пароходства (уже в 1941 году задымил первый пароход «Донец» на Дону, он был куплен в Англии и перевозил уголь). Хотя пароходства делали это неохотно, поскольку для Черноморского флота дешевле было поставлять уголь из Англии, нежели из находившихся рядом шахт войска Донского. Пробовали доставлять грушевский уголь по Волге даже в Москву. Но из-за высокой цены попытка сбывать уголь там потерпела неудачу. Доставка его в Москву заняла в 1850 году 140 дней, и пуд антрацита обошелся 47 1/4 коп. По заключению московского генерал-губернатора Закревского «не только по цене 40 коп., но и 30 коп. за пуд не будет никакой пользы для фабрикантов заменить дрова ил торф этим сгораемым.»

Шахтеры

Устройство шахт создавало очень тяжелые условия труда для рабочих. Несмотря на относительно высокую плату на шахтах (10-15 рублей в месяц), желающих работать в них было мало: «рабочие бросают шахты, которые их сильно изнуряют… постоянное ожидание смерти от обвалов или взрыва… делают их отчаянными и приучает к пьянству». Поэтому для работы на шахтах приходилось прибегать к наемным рабочим, вольнонаемный труд имел широкое применение. Наемными рабочими были, как правило, оброчные крестьяне приходившие на Дон из других губерний, а также государственные крестьяне из малоземельных деревень центральной России (Курской, Орловской, Тульской и др.), нанимались они в основном на сезонные работы. Жили они как правило без семей, поэтому мало кто из них задерживался более года-двух лет.

Но были и такие, которые жили постоянно. Попадали они в Грушевский посад разными судьбами. В основном в поисках лучшей доли сами приезжали сюда, да так и оставались жить навсегда. Такие люди, по существу жили на нелегальном положении, так как закон запрещал селиться на войсковых землях иногородним. О количестве иногородних, работающих на Грушевских копях, можно судить по количеству шахт: если в начале 40-х годов эта цифра составляла около ста человек, то в начале 50-х могла доходить до тысячи человек, что уже в те времена на порядок превышало «коренное население».

Что сдерживало развитие антрацитового промысла?

Участки под разработку угля на войсковых землях выделялись только казакам, причем любой казак мог вести разработку одновременно только на одном участке. Положение о выделении участков только лицам, принадлежавшим к казачьему сословию, соблюдалось очень строго. Верхушка донского казачества всячески сопротивлялась допущению в угольную промышленность «иногородних» купцов и предпринимателей, опираясь на различные царские грамоты и привилегии, данные Войску Донскому.

Ещё в 1842 году новороссийский генерал-губернатор ходатайствовал об отводе участка на Грушевке купцу Иванову, подрядившемуся поставлять казенным заводам Грушевский антрацит. Дело разбиралось на Войсковом совете, и Иванов получил отказ. В этом же году об отводе 1-2-х квадратных верст для казенного рудника просил министр финансов. В этой просьбе ему тоже было отказано. В связи с открытием керченской руды в 1846 году горное ведомство планировало постройку чугунолитейного и рельсового заводов в Керчи и Ростове на базе грушевского антрацита. Для этого предполагалось построить в районе Грушевки казенный рудник. Но и эта попытка оказалась безуспешной. С другой стороны сами казаки неохотно занимались угольным промыслом, в силу особенностей военной службы, отсутствием средств или незнанию особенностей промысла. Участки бросались или передавались другим разработчикам.

В середине 19-го века развитию добычи угля способствовало появление новых потребителей этого минерального сырья. В 1941 году по Дону начали курсировать первые пароходы «Донец» и «Ростов». В 1845 году начал работать в Ростове чугунолитейный завод Пастухова. Таганрог стал крупным портом, пропускавшим большое количество судов.

В течение периода середина 40-х — середина 50-х годов добыча угля в Грушевском районе колебалась в пределах 1,2-3,7 миллионов пудов (19 000-60 000 тонн) в год. Средняя добыча на участок (шахту) в это десятилетие увеличилась более чем в 2 раза: если в 1845 году она составила 380 тонн (50 действующих шахт добывали около 19000 тонн), то в 1855 году — 890 тонн (66 действующих шахт добывали около 59000 тонн). Это говорит о возросшей эксплуатации участков, о совершенствовании технологии добычи (пусть и простейшими орудиями труда) и о формировании в районе профессиональных рабочих и специалистов.

Несмотря на увеличивающийся спрос на уголь, ежегодная добыча угля в этот период росла медленно и основной причиной этого были следующие:

• монополия казачества на разработку антрацита на Дону (до 1856 года горным промыслом на Дону не мог заниматься никто кроме самих войсковых жителей.), которая сдерживала инвестиции, необходимые для применения паровых машин, другого оборудования, поскольку средств у углепромышленников казачьего сословия было недостаточно, как впрочем и необходимых знаний горного дела;
• недостаток наемных рабочих, которым запрещалось селиться на войсковых землях;
• отсутствие дешевых путей транспортировки угля.