Павел Бурсиан. Моя Инта/Глава 2
Избранные главы из книги П. Бурсиана «Моя Инта»
Глава 2. Первыми шли геологи
Судьба Интинского месторождения угля складывалась следующим образом. Еще летом 1923 года в район предполагаемых залежей угля была направлена разведочная партия бурового мастера Г. П. Семяшкина. В партии не было геолога, и поэтому все образцы углей и пород вместе с описаниями Семяшкин направил в Москву для передачи руководителю Верхне-Усинского геологического отряда А. А. Чернову.
В 1924 году под руководством ученицы А. А. Чернова, геолога Е. Д. Сошкиной геологическая партия направилась на реку Большая Инта. Эта партия нашла и описала угольные пласты на Большой Инте. Так вторично было открыто Интинское угольное месторождение.
Для того, чтобы это сделать, группа Елизаветы Дмитриевны Сошкиной (1889—1969 гг.), в нее, кстати, входили три человека: восемнадцатилетний сын профессора А. А. Чернова, Георгий, в качестве стажера-коллектора, и два рабочих из деревни Усть-Уса, на гребной лодке совершила 300-километровый подъем по рекам Уса, Косью и Большой Инте. На последней в ее левом берегу, чуть ниже впадения речки Угольная, нашли «обещанный» А. Черновым уголь — два выхода пластов, которые были расчищены, их геология расписана, из них были взяты пробы.
Местность, как вспоминает Г. Чернов, была совершенно безлюдной, с буйной густой растительностью на берегах полной разных рыб реки. По медвежьим следам, которых было множество, можно было судить о наличии в этих краях различного рода зверей.
C 1925 по 1930 годы изучение месторождения на реке Большая Инта велось отдельными геологами или небольшими партиями. Работы, в основном, велись в короткий полевой сезон Приполярья. Так, по данным отчетов, изученных сотрудником Интинского краеведческого музея Н. Н. Приходько, летом 1927 года здесь работала разведочная партия, базировавшаяся на Кожыме. Руководил ею горный инженер Т. Н. Пономарев, с ним работали московские студентки А. В. Гусева и А. П. Галактионова, а также буровой мастер И. В. Никонов. В этой группе была еще бригада рабочих, но о них никаких сведений нет, что позволяет предполагать, что это были заключенные. Скорее всего, это было так, тем более, что охрана здесь была не нужна, бежать все равно некуда, да и невозможно: кругом непроходимая парма.
Лишь летом в 1931 году на левом берегу реки Большая Инта, в устье речки Угольная, где имелась удобная открытая площадка, высадился десант из сотни заключенных. По сведениям, они тоже были без охраны. Этот отряд поставил здесь палатки, затем тщательно их утеплил и остался впервые на зимовку. Назывался этот отряд — «БУРОКОЛОННА Усть-Усинского отделения УХТАпечлага»… В последующие годы этот палаточный городок был заново отстроен в деревянном исполнении из подручного строительного материала. Согласно экспозиции Интинского краеведческого музея первоначально, в 1931 году, в этом городке было лишь шесть объектов, а именно — земляная баня, пекарня, контора, склад и две большие палатки — общежития.
Памятным днем стало 17 декабря 1931 года, когда здесь было начато бурение. Именно с этой даты ведет свое летоисчисление «Интауглеразведка» — ИГРЭ. Из геологических отчетов известно, что в 1932 году здесь бурили партии геологов В. Н. Нашивочникова и В. Петрова, в 1933 году в районе реки Большая Инта работами руководил геолог Цопек, а в 1936 году здесь работали геологи Т. Н. Пономарев и А. Н. Дубинич.
С рождением в 1934 году «Воркутстроя» «Буроколонна» переходит в ведение Воркуты, а палаточный городок получает новое имя — «Рудник Большая Инта», причем, связь его с Воркутой поддерживалась только по радио, а на причале появился солидный столб с новым именем этого поселения.
Бесценным историческим свидетельством того, что представлял собой в январе 1938 года поселок в устье речки Угольная, явилось письмо бывшего заключенного А. А. Невского интинцу А. Ф. Шехунову, участнику Великой Отечественной войны. В нем Александр Арсентьевич рассказывает о том, как его, коренного ленинградца, работавшего в известном Казанском соборе, в те годы антирелигиозном музее, огульно обвинили в контрреволюционной троцкистской деятельности и отправили массовым этапом на Воркуту. Вскоре за ненадобностью часть заключенных была вновь погружена на баржу, однако, наступившие морозы приморозили ее вблизи Кочмеса на Усе. Тогда группу в количестве 30 человек стали готовить к 50-километровому переходу по зимнику на Большую Инту. Заключенным дали задание сшить для себя из старых ватников обувь — бахилы, в которых в конце января 1938 года все благополучно дошли до цели. Здесь вместе с вновь прибывшими насчитывалось 120 заключенных и трое вольнонаемных: начальник отряда, прораб и стрелок. Кстати, начальником был бывший руководитель райотдела милиции Ленинграда Павел Александрович Малков, репрессированный после убийства С. М. Кирова. Контингент здешних заключенных состоял из так называемых политических и бытовиков-указников. И в то же время здесь не было ни колючей проволоки, ни вышек, ни собак, ни надзирателей. Совершенно отсутствовало здесь и электричество. Короче говоря, по меткому замечанию А. Невского, здесь жили и трудились как в первобытном мире. Отряд планомерно, двумя бригадами в три смены бурил скважины и шурфы, кроме того, проходили два открытых шурфа для добычи и опробования интинских углей. Одновременно велась работа по замене старых палаток на деревянные дома и бараки. Здесь была одна-единственная лошадь и две коровы. Поэтому крепеж и стройматериал из лесу доставлялся «тройками» — людьми, прозванными «вридло».
Все остальное обеспечение отряда шло сюда водой. В высокую воду буксир с небольшой баржей подходил к устью реки Угольная, где баржа быстро разгружалась. Позднее в устье реки Большая Инта была организована продовольственная база, откуда грузы поднимались по Инте бечевой, конной тягой, на лодках-шняках, а зимой грузы доставлялись по зимнику.
В упомянутом выше письме А. Невский приводит также схему поселка в устье речки Угольная, каким он был в 1938 году. Там на мысу располагалась земляная банька, затем — пекарня, кухня, по берегу Инты — жилье двух вольнонаемных, в центре поселка, слева — еще один жилой дом по соседству с каптеркой, рядом помещение комендатуры, а далее в одном блоке общежитие для заключенных, геологическая часть, культурно-массовая часть, бухгалтерия и второе общежитие, несколько в стороне новая земляная баня и такой же карцер, впрочем, всегда пустовавший.
Аккуратный, исполнительный, грамотный — с университетским образованием — А. Невский вскоре назначается секретарем геологической части. По написанному им за 1930 год отчету, как утверждает Александр Арсентьевич, были запроектированы шахты и поселки Инты. Добавлю, что в письме автор вспоминает добрым словом геолога Б. В. Шумилова, супругов Правдиных, геофизика С. И. Артамонова, М. Г. Клименко и его жену, врача Ольгу Федоровну, а также врача О. А. Лаврова, спасавшего больных от цинги отваром еловой хвои. Датировано это письмо 17 марта 1968 года, прислано из родного Ленинграда, где Александр Арсентьевич вскоре скончался.
В 1938 году на основе проведенных работ в Государственную Центральную Комиссию по запасам были представлены на утверждение данные о наличии угля в подземных кладовых бассейна реки Большая Инта. Авторами этой работы были геологи В. Г. Войнович-Кригер и Ф. А. Крачино. Наконец, 16 апреля 1939 года Комиссия по запасам утверждает 51,6 млн тонн угля по всем категориям, из них 43,6 — как малоразведанные. В это же время организуется Интинская партия Воркутинской научно-исследовательской мерзлотной станции для инженерно-геологических изысканий и определения возможности строительства шахтных зданий в условиях вечной мерзлоты островного типа, характерной для Интинского района.
По результатам проведенных работ и исследований комиссия рекомендовала приступить к постройке одной-двух опытных шахт. Невозможно удержаться от сравнения, к 1990 году масса разведанного угля составила почти два миллиарда тонн. За этими данными гигантский труд геологов, буровиков, геофизиков. Приведу только одну цифру — протяженность пробуренных скважин составила три миллиона погонных метров.
