Евгений Коновалов. Мышка-полевка и Аришка-аршинка
Про угольные пласты расскажу. Разно их исстари прозывали: атаман, алмаз, зайчик, кащеевский, булатовский — всех не перечесть, всего более сотни названий наберется. Всякий угольный пласт прозвание свое неспроста имеет. Народ ведь тороват на выдумку. Такое, часом, услышишь, что и поверить нелегко.
Быль это или небылица — вам судить. В стороне от Ирминского рудника за Луганью-речкою выработалась одна мелкая шахтенка. Побросали углекопы свои землянки и на новые места ушли, кто куда. Одни на голубовские, другие на шубинские шахты, а кто и на лисичанские подались. Осталась только сиротка Аришка. Куда ей идти? Годов двенадцать-тринадцать ей. Росточком совсем мала. Подойдет она к шахтному стволу, откуда отец не вернулся, и вздыхает горько:
— Папка, родимый, тяжело мне одной!
Веет сыростью из подземелья. Холодно и страшно. А тут вскоре и есть нечего стало. Зачастила она на огородные грядки, ушедшими брошенные.
Подобрала однажды тут же чуть живую мышь и в землянку к себе отнесла.
Привязалась полевка к сиротке, так и осталась у нее. Ручной сделалась. А вот уже и осень на дворе посвистывает. Ходит Аришка за хворостом далеченько, а мышь-то у неё всегда в кармашке. С ней ей занятней и веселей.
Забрела однажды она в глубокую балку. Много хворосту набрала. Стала подымать, а мышь — скок наземь! Видит Аришка, как что-то большое и рыжее метнулось невдалеке.
— Лиса! — поняла сиротка. — Конец полевке!
Схватила она хворостину и с криком бросилась на хитрющую в колючие заросли. Лиса от нее. Все бы хорошо, да провалилась Аришка в какую-то яму. Вот беда-то!
А как выбралась, глядит: руки у нее черные, одежонка черная вся в угле.
— Ну и хитра же лисица, — думает девочка, где нору себе устроила. Прямо в дыре, где угольный пласт вышел!
Тут и полевка у ее ног багряной листвой шуршит.
Пришла в землянку, печь натопила, жарко. Наутро снег выпал.
— Вот и все! — думает Аришка. — Зима настала. Чем кормиться? Где хворост брать?
Тихо, зябко, одиноко, только мышь тут же ползает, попискивает. И чудится ей, будто оборотилась полевка в добрую девицу и будто ее, как младшую сестру, ведет за руку. Подвела она Аришку к расписной печке, а печь так жаром и пышет. И топится эта печь углем цвета синего, без единой породинки. А вкруг печки — чистые лавки. На лавках тех — пироги да хлебы белые, ржаные и пеклеваные. Хочет испробовать Ариша хлеба того, поесть — не может руки протянуть, будто плети
они у нее повисли. Замелькало вдруг все в глазах, и вот сдается, что несут ее
быстрые кони куда-то и так ржут зычно…
Приоткрыла глаза девушка и видит через слюдяное окошко, что и взаправду стоит у ее землянки пара лошадей, впряженных в сани.
Может, заблудились люди, — думает Аришка. — Надо бы выйти, на шлях направить.
Кое-как вышла. Видит — два богатых мужика сидят в санях, да так бранятся меж собою, что неловко и слушать. Вдруг откуда-то и третий появился. Лицо доброе, приветливое. Поглядел он на нее и спрашивает с усмешкою незлобивой:
— А что это еще за фитюлька-пигалица? Что за мелюзга? Чья? Откуда?..
И все с шуткой да прибауткой, такой душевный человек оказался. Выпытал у сиротки все про ее житье. Загрустил слегка с ее слов.
— Видишь, — говорит, — мы тут уголь ищем для богатея одного. Никак не найдем! Знаем, что где-то в этих краях добрячие пласты залегают, а вот где — неизвестно. А тут, как назло, зазимка приспела!
…Опечалился человек совсем.
Аришка говорит:
— Я могу место указать, только далеко отсюда, в терновом урочище.
Оживился приезжий.
— Укажи место, сделай милость!
Поехали. Сирота дорогу указывает. Спешились у крутого обрыва. Непролазное, дикое место: коренья, валежник, кустарник. Как тут место отыскать угольное?
Вспомнила тут Аришка, что лисы тут шатаются, и говорит:
— След лисий на снегу ищите.
Набрели на след скоро. Сыскали и нору лисью и пласт угольный. Завернул в тряпку кусок каменного угля добрый человек — для пробы.
Так девчушка-сиротка лисий пласт открыла. Весною, когда на месте лисьей норы закладывали новую шахту, где-то неподалеку отыскали артельщики еще один угольный пласт. Уголь пласта этого мягок и податлив. Прозвали работные люди его как бы в шутку «Аршинка» в честь приемной дочери того доброго человека, который на руднике горно-мастеровым служит.
См. также
Евгений Коновалов. Байки, сказы и бывальщины старого Донбасса
- Караульщик огневого камня
- Дырявый кафтан
- Атаман
- Шахтерская дочка
- Шубин
- Мария — глубокая
- Деньги От Шубина
- Чудный Иван
- Два коногона
- Сказ Сорвиленской горы
- Шахтарчук
- Каменная баба
- Про жадного шахтовладельца и золотистую крысу
- Бархатная злодейка, гремучий дедушка и веселящий понюшок
- Притча об угле
- Чертов палец
- Синий заяц
- Как Митяй землепроходцем стал
- Милое сердце
Евгений Коновалов. Гори, гори его звезда
Евгений Коновалов. Старые шахтерские профессии
