Содержание

1 Евгений Коновалов. Есть такой город в Донбассе

Евгений Коновалов. Есть такой город в Донбассе

… Воспоминания, воспоминания, — я разматываю их из себя, как цепочку чудес, вороша в памяти суетность, мелодраматизм, и воздух прошедших времен. Почти ежедневно я делаю пеший «променад» от Стройгородка к моей тихой загородной Паркомовской улице и стезя моя может быть троякой:

Идти задами по набережной ставка,
Минуя памятник Стаханову,
От горбольницы, через парк, к институту.

И всякий раз выбор пути для меня дело немыслимо сложное, потому что в большей степени зависит от настроения души. Но как бы я не следовал, — со всех позиций на виду — ПАРК. В 1940 году меня несмышленого впервые привели сюда родители и потом на всю жизнь осталось во мне впечатление посещения Рая с запахом цветов, вращающихся каруселей, бегающих лошадок, кукольных мордашек и сладких угощений в виде вафельных треугольничков («Микадо»), или леденцовых петушков на палочке… Какие-то позапрошлые очарованные времена!

Сад Лутовинова

Кадиевский городской парк возник где-то на рубеже 1880-ых — 1890-х годов. Документально известно, что шахтовладелец и фабрикант Понселе отстроив для себя роскошный дворец-особняк (в самом конце улицы Коккериль) пожелал окружить его парком. Мало кто знает, что в это же время то ли в Курске, то ли в Орле работал некто Лутовинов, по роду деятельности проектирующий на юге России городские парки с разбивкой аллей, архитектурных сооружений, фонтанов, насаждений и пр. Так вот, вроде бы по его чертежам и при личном участии парк был основан и стал носить его имя. Но существует и другая версия. Городской парк был назван в честь известного революционера-большевика Р. Лутовинова. Такое название парк носил до окончания войны. В 1947 году он был официально переименован в парк «Горняк». Ну а что касается его традиционного названия, то еще живы люди, которые по привычке величают даже не «парк», а «сад Лутовинова».

О нашем парке можно рассказывать много. Окоем его границ был не таким, как сейчас, а намного шире и протяженнее. Помнят, что парк начинался от территории горбольницы и заканчивался у черты стадиона, — так что Горный техникум и Центральная поликлиника находились в пределах парка. Шагов 150—200 к северу и чуть поодаль зданий милиции и водолечебницы располагалось городское Управление зеленого хозяйства, — и уже дальше — от Управления до котельной горбольницы сплошным массивом были рассажены фруктовые сады. Эти сады были стары и бесперспективны. Их порубили где-то в конце сороковых годов, а территория была отдана под жилые застройки. На том месте, где ныне стоит двухэтажное здание управы парка, стоял дом барачного типа. Кстати, таких домов в этом районе было несколько и жили в этих бараках по преимуществу довоенные работники «Зеленхоза» и служащие парка. Проживали там же и семьи известных в нашем городе музыкантов и руководителей оркестров — П. Кравченко, А. Трунцов, И. Босенко, П. Морозович и другие. Много позже, к своему большому удивлению, узнал, что обитала в одном из таких домов очень близкая родственница знаменитого поэта Велемира Хлебникова. Это очень большая загадка.

В настоящее время, наверное, уже нет тех людей, которые помнили бы, где и в каком месте на территории парка работала горнорудная сбойка от соседней шахты «Бабаки». По этому запасному выходу опускали в шахту крепежный материал и еще служила эта сбойка для вентиляции.
Хочу слегка удивить современников: там, где сейчас высятся фигуры персонажей сказок, был довольно-таки приличный пруд, по которому скользили небольшие лодочки. До войны стерегли вход в парк две огромные скифские бабы. Помню, как их долго перекатывали с места на место, пока они совсем не исчезли. Поговаривали, что увезли их в Луганск, но обойдя все соответствующие места, их там я не обнаружил. Во мне живет уверенность в том, что они где-то здесь. Я даже ориентировочно догадываюсь под каким холмиком лежат. Это район старых туалетов — ближе к тиру. Когда-то я сказал об этом директору городского музея В. Н. Храпову, но что-то не получилось не связалось.
Я хорошо помню остовы сгоревшего летнего довоенного театра. На его месте возвысился кинотеатр «Молодежный». Теперь там «Ника».

Почти до 60-ых стоял переживший времена лихолетий небольшой домишко, бывший частью дворцового ансамбля. Строение служило своеобразной дворцовой хозяйственной «подсобкой». Еще мальчишкой я исследовал его холодильные подвалы, довольно обширные и пугающие.
Я негодую, когда кто-нибудь в своих воспоминаниях путает и говорит неточно. Например: кадиевчане уже привыкли слышать, что дворец шахтовладельца стоял на месте памятника Стаханову. Ничего подобного!!! Дворец стоял там, где кончаются ступеньки и левее метров на пятьдесят. Я утверждаю это достоверно и точно.

Наблюдая судьбу городского парка, пришел к выводу, что он, словно живой организм, существует и дышит по законам какой-то периодики. Были у него времена возрождения, то есть полосы взлета, но бывали и периоды упадка, депрессии, запаршивленности и забвения. Сейчас он вновь возрожден, омоложен и снова у всех «на слуху».

Такие-то времена!

Всякий парк (и наш в том числе) неповторим тем, что нелицеприятен он в плоскости возрастной градации. Здесь тусуется молодежь, а вон там на отдельных скамейках разместилась почтенная старость, и у тех и у других своя трактовка настоящего и пройденного, своё прочтение бытия, своя драматургия судеб. Парк — это храм под открытым небом, храм любви, сила энергетики взаимных симпатий в приливах человеческого очарования и растроганности.

Бесспорно, что для одних парк — горячий возбудитель ностальгических воспоминаний, проникающих в душу с наивысшим упорством. Атмосфера парка воскрешает давние ощущения, эйфорическую суету и оркестровые шумы, немыслимое эсперанто любовных помыслов, знаков и пантомим. Для тех, кто уже давно проводил свою молодость, парк — это их минувший лиризм, духота вечеров, любовный профиль, промельк ревности, и печальные миги кажущихся измен, и сумасшедшее семнадцатилетие, и разрывающее душу танго, и сирень…

А сегодня? Далеко ли убежала вода временной реки? В дне сегодняшнем зажился теперешний мир очень похожий на театральное шествие: новейший сленг, краткие девизы с оттенком сарказма, грохот металлического рока, вопли диск-жокеев, полусерьезная, мелкотравчатая влюбленность, личностная стратегия (блуда?, флирта?) с обязательной бутылочкой пива в руке и потом дальние кусты, производящие стон, или неблизкие провожания, почти всегда имеющие успех. Такие-то времена! Но!!! …Диалектика, она всегда мудра. Все-то она образует как надо, и в массах и для каждого в отдельности, нашептав однажды подсказку о разведении в своих душах садов и парков.

Утром следующего дня…

Вспоминаю самый счастливый миг из своего детства. То было в среду 9 мая 1945 года. Был Победительный День и весна была неповторимой. Я думаю, что стоят в нашем парке на корню деревья, еще помнящие восторг победившего народа.
С раннего утра спонтанно возникло в городе движение и потекло к городскому парку. Но больше всего мне запомнилось, как из палат военного госпиталя (тогда он находился в зданиях горбольницы) убегали выздоравливающие бойцы, чтобы присоединиться к ликующим толпам. Было много радостных слёз, цветов и слов величайшей благодарности всем и каждому. За победу! «Кричали женщины „ура“ и в воздух чепчики бросали…» Я счастлив, что видел такое. Ради этого стоило жить, и я не знаю смог бы я найти слова, чтобы потрясти души сегодняшних юношей своим тогдашним восторгом…
Утром следующего дня в первый день мира я нашел в парке кем-то забытую гитару. На траве. Она до сих пор цела. Ало! Кадивчане! Кто позабыл гитару в городском парке 9-го мая 1945 года? — отзовитесь! Возвращу с вознаграждением!…
Хотя как давно это было…

См. также

Евгений Коновалов. Байки, сказы и бывальщины старого Донбасса

Евгений Коновалов. Гори, гори его звезда

Евгений Коновалов. Старые шахтерские профессии

Донбасские коногоны

Шаблон:Искусство Шаблон:Сc-by-nc-nd-3.0-1

Парк неувядаемый

Содержание

Евгений Коновалов. Есть такой город в Донбассе

Сад Лутовинова

Такие-то времена!

Утром следующего дня…

См. также

Навигация

Просмотры

Персональные инструменты

Навигация

Поиск

Инструменты